В России решили реформировать институт предоставления убежища

Фото: с сайта ombudsman92.ru

МВД России подготовило законопроект «О предоставлении убежища на территории Российской Федерации». В нем введены четыре варианта защиты для граждан другого государства (или людей без гражданства): получение статуса беженца, временного убежища, политического убежища, временной защиты, передает РБК.

Сейчас эти вопросы регулируются законом «О беженцах». В нем упоминается только возможность стать беженцем или получить временное убежище.

В пояснительной записке к новому законопроекту объясняется, что он учитывает опыт 2014 и 2022 годов, когда в Россию в массовом порядке за этими статусами обращались беженцы с Украины. В документе также приводится статистика, что за 2024 год за временным убежищем к России обратились более 7 тыс. иностранцев (на 17% меньше по сравнению с 2023 годом), из них статус беженца получили 12 человек, временное убежище – 5302 человека. Основная доля обратившихся приходится на граждан Украины.

Всего на конец 2024 года беженцев в России было 216 человек, временное убежище имели 9867 человек.

Ради соблюдения традиционных ценностей

В нынешнем законе «О беженцах» в общих чертах описаны основания для получения подобной помощи от России. По нему, чтобы стать беженцем, необходимо иметь обоснованные опасения стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений в своей стране. Аналогичные причины должны быть и для временного убежища.

В новом документе основания для получения одного из четырех статусов прописаны подробнее. Для получения статуса беженца они остались теми же самыми. Статус будет сохраняться, пока сохраняются обстоятельства, вынудившие обратиться за ним.

Временное убежище будет предоставляться при наличии «гуманных причин», требующих временного пребывания человека на территории России. К ним помимо состояния здоровья, требующего экстренной медицинской помощи, будет относиться отсутствие возможности в родной стране «соблюдать традиционные семейные ценности и приоритет семейного воспитания детей, признаваемые РФ, а также наличие опасений, связанных с русофобией».

На временное убежище смогут также рассчитывать те лица, в отношении которых существуют серьезные основания полагать, что в родной стране они подвергнутся пыткам или «другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения», возникшим в условиях вооруженного конфликта. Убежище предоставляется сроком на один год, может продлеваться, но не более двух раз подряд.

Политическое убежище будет предоставляться тем, кто ищет в России защиту от преследования, возникшего в результате общественно-политической деятельности и политических убеждений заявителя. Последние не должны противоречить Конституции, а также общепризнанным принципам и нормам международного права. Здесь порядок обращения, а также его утраты или лишения будет определяться президентом.

В действующем законе «О беженцах» понятие «политическое убежище» не используется, но возможность его предоставления содержится в статье 63 Конституции, а также в указе президента от 1997 года.

Впрочем, по факту случаи предоставления этого статуса редки. Его смогли получить в 1992 году первый президент Азербайджана Аяз Муталибов (умер в 2022 году) и бывший аспирант МГУ гражданин КНДР Ким Мен Се, в 2024 году – бывший президент Сирии Башар Асад. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сообщал, что решение предоставить Асаду политическое убежище принял Владимир Путин.

Наконец статус временной защиты в подготовленном законопроекте предусмотрен для ситуаций экстренного массового прибытия граждан на территорию России в связи с вооруженным конфликтом. Наличие ситуации, которая привела к таким последствиям, должно признать правительство. Временная защита будет предоставляться на один год, но, как и временное убежище, может продлеваться.

Получить защиту можно будет только в России

Законопроектом не предусмотрены заявления о предоставлении защиты, если человек находится за пределами России. Кроме того, он не предполагает, что обратиться за защитой можно будет в электронном виде. Впрочем, как поясняется в пояснительной записке к документу, с 2019 по 2024 год в дипломатические представительства или консульства России с такими ходатайствами обратились только пять человек, и всем им было отказано в защите.

Кроме того, в документе в отличие от нынешнего закона «О беженцах» отсутствует норма, согласно которой беженцам предоставляется жилое помещение из фонда жилья для временного поселения лиц, признанных беженцами. В пояснительной записке указывается, что это «крайне затратная» норма и она фактически не реализуема с 1993 года. Однако за беженцами сохранится возможность проживания в центрах временного размещения, подведомственных МВД.

В пояснительной записке к документу указывается, что при его разработке приняты во внимание положения Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 года и протокола, касающегося статуса беженцев 1967 года.

Проблема в правоприменении

Заместитель председателя комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин отметил появление критериев предоставления политического убежища: «Сейчас нет ни одного политэмигранта в России. Все украинские политэмигранты у нас беженцы или уже граждане Российской Федерации». По его оценке, предоставление такого статуса заявителям поможет сохранить за ними возможность влиять на ситуацию в своей стране:

«Мы не должны раздаривать им гражданство, а должны выдавать документ политэмигранта, который дает право на вид на жительство, на работу, на все остальное (но, конечно, не на участие в выборах и прочем), но при этом сохраняет их в качестве действующей силы на будущее, в том числе на Украине».

Правозащитник Светлана Ганнушкина (включена Минюстом в реестр иноагентов) отметила, что в России в сфере предоставления статуса беженцев проблема не в законах, а в их правоприменении. Она называет разумным введение статуса временного убежища, но сомневается, что изменится общий подход к беженцам.

«Все прекрасно, но соблюдали бы хотя бы тот закон, который есть. У нас всего 216 беженцев, из них еще часть потомственные беженцы из Афганистана. Это очень маленькая цифра, фактически закон остается только на бумаге», – сказала эксперт.

По ее словам, это связано с правоприменением и слабостью судебной власти, которая подчиняется установкам сверху. При этом она отметила, что статусы не работают во многом из-за «мигрантофобии», которая присутствует у ряда политических деятелей, и пока она сохраняется, ситуация не изменится.

Партнер коллегии адвокатов Pan & Paper Вадим Клювгант считает, что инициатива носит в большей степени политико-имиджевый характер, чем юридический.

«Многие критерии являются оценочными и не имеют определенного правового содержания. Это значит, что решения о применении таких критериев будут приниматься избирательно, а обжаловать отказ будет очень сложно по этой же причине», – пояснил эксперт РБК свою позицию.

Адвокат Сергей Бадамшин также заявил РБК, что попытки упорядочивания миграционного законодательства можно только приветствовать, но все будет зависеть от правоприменения.

«Чем больше есть возможностей защищать близких по родству, крови, земле и убеждениям, тем лучше. Но если новеллы будут направлены, наоборот, на ограничение защиты обратившимся за ней, то это плохо», – разъяснил эксперт.

Этой весной читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК